Захватывающе интересно читать о событиях, к которым ты имел какое-то отношение, в изложении профессиональных историков и аналитиков. Замечательные люди — прозорливые, сведущие, все отлично понимающие. Все-то они законы знают, обо всех приказах в курсе, кто в чем виноват — разбираются великолепно. Картина происшедшего стройная и непротиворечивая, точки над ё расставлены безоговорочно. Правда как-то так получается, что из одних и тех же событий у разных специалистов вырисовывается совершенно разная картина — но это не страшно, главное читать тех, кто на твой вкус звучит наиболее убедительно.
Так вот и сейчас — очередная годовщина кровавого ельцинского октября, контрольный выстрел в голову коматозной страны. Специалисты не дремлют — рассказывают, переживают, все объясняют нам, неразумным. Оказывается — это мы, быдлятина тупая, тогда сплоховали и не погибли геройски за родину, отчего она стухла. Это нам не хватило просветленности экспертов, чтобы четко оценить обстановку, сплотиться, организоваться, и беспощадно разгромить исчадие ада на взлете, не дать ему погубить наше светлое будущее. А мы вместо этого водку жрали и в телевизор смотрели, олухи.
Ну, наверное, так все и было — экспертам виднее. А вот у меня остались в памяти какие-то свои глупенькие и ограниченные зарисовки, и я хотел бы ими поделиться — просто так, чтобы не забылось.
Так, чисто для затравки — никаких особенных оснований подозревать, что грядет рубежное свершение, у народонаселения не было. По телевизору показывали, а промеж себя рассказывали одно и то же — кого-то убили, кого-то ограбили, цены растут, деньги обесцениваются, сбережения пропали в никуда, промышленность разрушается, медицина и без того паршивая — а тут совсем говно стала. В магазинах продают отраву, улицы засраны, телевизор изрыгает из себя черт-те что, и даже жванецкий уже не тот — шутки совсем не смешные.
Но при этом, конечно, каждый твердо знал — раньше было хуже! Сами ведь в то время жили, вот и по телевизору говорят — было ужас как. Нищета, голод, все по талонам, работы нет, все вокруг серое. А теперь — новые русские. Мочат друг-друга в каждом придорожном лесочке, пальцы кидают, паяльники в жопу вставляют, золотые цепи носят, на мерседесах ездят. Мои бывшие однокласники мечтали быть рэкетирами, рассуждали о таинственных «понятиях» и с презрением смотрели на быдло, которое надо стричь.
Ну и все в таком духе. Вот труп лежит неубранный — упал человек возле троллейбусной остановки в шесть вечера, к десяти подъехала скорая, «доктора» покурили возле мертвого, да так и уехали через полчасика. А покойничка забрали потом, где-то после полуночи уже, просто какие-то люди на рафике. Все на виду, возле станции метро «Сокол», Ленинградский проспект.
Вот автобус «пазик» горит — никто не тушит, потом пожарка лениво заливает каркас. А вот тетку трамваем зарезало — толпа собралась, стоит и смотрит, как трамвай на домкрате приподнимают и тетку выковыривают. Говорят — голову ровно напополам колесом, но рассмотреть никак — большая толпа, человек тридцать, стоят плотно. Остальным не видно, а хочется.
В новостях что-то про парламент говорят — мол Руцкой и Хасбулатов, известные пидорасы, что-то с кем-то делят. Анпилов тоже что-то говорит. Жириновского не слышно, а интересно — что скажет? Сигареты дорожают, и набивают в них совершеннейшее говно — палки как из веника, тлеют и воняют. В колбасе «салями-столичная» здоровенные дырки, заполненные по краям слизью, а сама колбаса пересушенная и дорогущая. Хлеб, правда, по-прежнему классный и недорого. Работы нет, а что есть — дрянь, и зарплаты идиотские. И так день за днем.
Постепенно новости из парламента учащаются — пиджаки в нем что-то прям как будто серьезное мутят, вроде как даже против Ельцина — га-га-га, это его придворная бандитская кодла, с которой он все свои делишки проворачивал, на хозяина поперла? Сдуру что-ли? Не смешите.
Ну а потом вдруг в какой-то день раз — и по ящику офигенная свара! Демонстрации с флагами — всех цветов! Гаврила попов куда-то сдриснул вроде! Толпы людей дерутся с ментами! Хлебовозки какие-то несутся со всей дури прямо через толпу, и одного мента — шмяк, и в лепешку между собой, только щит в сторону улетел! Невзоров вроде первый показал, прокомментировал, как всегда, мастерски, заслушаешься. Врет ведь, но как врет — молодец, мастер. Или это не Невзоров уже был? А кто? Не первый же канал…
И тут танки — точнее, БМП. Рокочут, крошат гусеницами асфальт, ползут долгой колонной прямо из туннеля на Ленинградке. Круто — как в 91! Может хоть на этот раз чего устроят, а то задолбали тогда — катались-катались, и все бестолку, даже не постреляли толком. Ну, хотя говорили-то всякое — Стас Намин и Артемий Троицкий по радио SNC с большим авторитетом, помню, объясняли про артиллерию, накрывающую центр, и танки, давящие толпу. Говорили, что надо с этим что-то делать, и что столичная компьютерная сеть фидонет, в которой все сплошь потаенные профессионалы, доносит самую точную и своевременную информацию, там все свои. А тут — SNC нет, а танки есть. Что за жизнь.
Многие эксперты сейчас упрекают, что мол надо же было понимать — приказ такой-то, людоедский, и ахеджакова с акуджавой крови жаждут. А мы все хрень какую-то слушали, что типа какие-то солдаты полезли под шумок на территорию американского консульства, и там их охрана пристрелила как собак — всех четверых. Или шестерых.
Эксперты говорят, что мол вся передовая молодежь и гости столицы собирались в правильных местах и сражались с антинародной властью. А я вот, извините, ни разу не видел ни одной хотя бы листовки, которая бы говорила — куда прийти, чтобы дали автомат. Ну и в новостях показывали опять Хасбулатова с Руцким — мол типа ум и храбрость в одном флаконе, конституционный строй в опасности, надо защитить! А я такой — кого, блять, защищать? Этих? Да вы, извините, охуели совсем. Только что сколько войн было, и еще идет, и теперь надо своим телом героически прикрывать одних уродов против других… Да ну маразм.
Но месилово с захватом мэрии показали славное — реально народ гонял ментов, отнимал у них дубинки и каски, скакал потом с ними по набережной, куда-то носился, стоял, опять носился. Появились первые военные лидеры — Анпилов, не уступающий в дуболомстве ельцину, и Макашов со скрученными ушами, в беретке. Говорят — мэрию взяли, ну ладно что там подожгли малость, теперь надо к телецентру, обратиться к народу!
Было странно — вас же, пардон, уже показывают по ящику — чего вы не обращаетесь? И если не телевидение, то по радио — никак? Маяк-то тогда все еще по советской привычке на каждой кухне висел. А тут тебе и CNN, и ВВС, в прямом эфире показывают, как новенькие танки (вроде Т-80? Ух ты!) выползают на мост, дергано разворачиваются, и херачат из пушек по парламенту. А там черная копоть, огонь местами, бумажки из окон летают, как американцы из башен-близнецов, и занавески какие-то по ветру мотаются наподобие белых флагов…
Ну и, конечно, опять слухи. Что опять кого-то танками подавили, и солдаты везде, всех мочат, ужас просто. Брательник мой Саня сходил на разведку, сказал — перепуганные до усрачки солдатики ныкаются в подъездах, орут «уебывайте отсюда, стрелять будем!» всем проходящим. Где-то и впрямь стреляют, а народ опять к мэрии, и оттуда на грузовиках к телецентру. Саня не будь дурак, поехал. Но потом где-то с колонны слез, и как выяснилось — совсем не зря.
Уверен, знатоки тех событий, с хронометражом на руках и точными списками всех неопознанных погибших, легко укажут мне на то, что я путаю и перемешиваю события, что все было не в той последовательности и вообще не так.
Но ребята, я же был там. В том самом городе, в те самые дни. Взаправду. И кто тоже был, если не соврет, подтвердит — там был бардак и пиздец, и никто из окружающих ни черта не понимал. И было не страшно, но глупо и непонятно. И хотелось что-то отважное сделать, только где и как? Ну и главное — совершенно не было ясно, где взять автомат. А без автомата под автоматы лезть — не прикольно.
Так что по-хорошему, дорогие мои постфактум-эксперты, это сейчас кристально четко видно — куда надо было бежать и за кого воевать. А в тот момент в толпах людей не нашлось никого с мозгами, организаторскими способностями, или хотя бы совестью. И вместо дела — бывшие октябрята начали массированно убивать бывших октябрят, вот и все.
Их было много — с разных городов большой страны. Менты и приезжие, солдаты и депутаты. Кого-то там благородная Альфа вроде вывела из белого дома. А вот депутата Травкина отмудохали с переломами и разрывами тканей. Руцкой истерически тряс губами на прямом проводе с ельциным, умоляя не портить шкуру, а каких-то несчастных дурней из патриотических клубов жгли и крошили в месиво перед телецентром.
А потом пришла тьма. И короткие очереди под окнами в час ночи. В одну ночь какие-то менты просто так стреляли по витринам магазинов и ларькам возле метро. А в другую стреляли более активно, так что я даже проснулся и выглянул сбоку — увидел медленно выкатывающуюся на бордюр таксистскую Волгу, выехавшую из туннеля, с покрошенными пулями окошками. В ней никто не шевелился, и группка ментов в обычной одежде, с фуражками и короткими автоматами, неспешно приближалась к машине — пересмеиваясь и что-то обсуждая. А один из ментов остался собирать гильзы с земли — а те все раскатывались, потому что дорога шла под уклон.
Только что вернувшийся из армии паренек Слава хрипло орал, как он убивал красно-коричневую сволочь и требовал уважения к себе, задирая рубашку и показывая розовые, свежезажившие дырки от пуль в боку. Случайно встреченные спецназовцы из Витязя, уверенно посмеиваясь, вспоминали, как они «ебнули с КПВТ» по каким-то зевакам, наблюдавшим шоу на Пресне с крыши здания.
Другой случайно встреченный мент в меховой поддевке орал, что он из Перми и московских ненавидит. Тыкал мне в лицо автоматным стволом, передергивая затвор, и требовал сказать, хочу ли я, сука, щас умереть. Он был на коксе, а его начальник — бухой, и потому миролюбивый, предлагал отпустить меня на хуй, пусть бля идет.
Еще один случайный знакомый, работавший на санитарке, рассказывал, как у них был забит морг на сто трупов, а их все привозили. И как там была девочка лет 16, у которой ноги были практически оторваны пулеметной очередью. Рассказывал про трупы со следами пыток, обгоревшие, изрезанные, переломанные. Неприятная у него была работа.
Ну и вот как-то так оно постепенно утихло и переросло в привычное торжество молодой расийской дямохратии — с «голосуй сердцем», «да-да-нет-да», Менатепом, МММ, пацанами на стрелках, войнами по всему югу, непрекращающейся ложью и предательством. Мерзостью, ставшей нормой.
Крысы на помойке рвали куски пожирнее, голуби кружились вокруг, надеясь, что и им что-то достанется — а черви с опарышами слепо ворочались в зловонной каше, так ничего и не понимая. Ну и я, такой же глупый, как и все, ныкался в своем углу и думал, что раз октябрята убивают октябрят — это и есть гражданская война, конца которой не видно. И делать мне в ней абсолютно ничего не хочется. Даже просто находиться в центре событий, а уж тем более героически за кого-то там умирать. Такая вот невкусная простота.
С годовщинкой.